Осенний поход генерала Юденича
МЕЖДУ НЕМЕЦКОЙ СИЛОЙ И ИНТЕРЕСАМИ АНТАНТЫ
— Что представляло собой Белое движение на Северо-Западе после событий 1917 года?
— Не все это знают, и кого-то это, возможно, удивит. Кристаллизация Белого движения на Северо-Западе связана с германской оккупацией. Германские войска продвинулись достаточно далеко вглубь России, создавалась угроза Петрограду. В начале 1918 года немцы заняли Псков, и наша дата 23 февраля как раз связана с неудачной попыткой Красной гвардии отразить это наступление. И хотя псковские территории не должны были отходить к немцам даже по «похабным условиям» Брест-Литовского мира, заключенного Советской Россией с противниками России по Первой мировой войне, они там задержались надолго, вплоть до ноября 1918-го. При отступлении германской армии было важно создать некий противовес наступающим частям Красной армии. И тут тактические задачи немцев совпали с тактическими задачами антибольшевистски настроенного русского офицерства. Тем более что на юге России уже организовывалось сопротивление большевикам, и такое же желание было у русских офицеров на Северо-Западе страны. В целом 1918 год — время выбора внешнеполитической ориентации Белого движения либо на Германию, либо на Антанту. На Северо-Западе естественным образом изначально пришлось ориентироваться на Германию. При этом прогерманская ориентация парадоксальным образом создала возможность большей независимости от политических представлений союзников по Антанте. Северо-Западная армия, которая изначально называлась Северной (до 1 июля 1919 года), открыто выдвинула монархические лозунги. В будущем это станет нехарактерно для белых армий, и для Северо-Западной тоже. После того как северо-западники признали власть Колчака, они присоединились к лозунгу непредрешенчества: только Учредительное собрание сможет определить форму правления в России. Затем, после поражения Германии в Первой мировой войне, Псковский Добровольческий корпус, основа будущей Северо-Западной армии, оборонявший вместе с немецкими силами Псков, был вынужден оставить город и отступить в Эстонию.
— Почему именно в Эстонию, а не в Латвию?
— Сегодня многие историки спорят на этот счет. Есть мнение, что уход в Эстонию означал переориентацию с прогерманской внешнеполитической позиции на Антанту. Ведь в Латвию отступили немцы. Но возможно, что это было просто легче осуществить. Эстония ближе, и дороги в этом направлении удобнее. Хотя, конечно, в дальнейшем этот шаг в итоге привел к политическому выбору в пользу Антанты.
Петр Юрьевич Мажара
родился в 1988 году. В 2010 году окончил исторический факультет СПбГУ. В 2013 году защитил диссертацию на тему «Мемуары и дневники участников белого движения как источник по истории гражданской войны на северо-западе россии: 1918-1920». Ведущий специалист российского государственного архива ВМФ.
КРАЙНЕ ПРАВЫЙ ГЕНЕРАЛ С ШИРОКИМИ ВЗГЛЯДАМИ
— Что за человек был Николай Юденич?
— Николай Николаевич — это фигура, которая в первую очередь олицетворяет Белое движение на Северо-Западе России. Но в 1918 году он еще не на первых ролях. Этот год он провел в подполье в самом Петрограде. Существовали тайные офицерские организации, которые стремились перебросить добровольцев на Юг России. Есть сведения, что создание боевой организации Белого движения на Северо-Западе происходило по крайней мере с ведома генерала Юденича. Из Петрограда он бежит в Финляндию, пересекает советско-финскую границу. И здесь уже с января-февраля 1919 года начинает открыто вести активную работу по созданию антибольшевистского фронта на Северо-Западе. Юденич считал, что предпочтительнее всего было бы создать вооруженные части на территории Финляндии, заручившись поддержкой генерала Маннергейма, и взять красный Петроград в клещи. Но поскольку с финнами не удалось договориться, то пришлось ограничиться теми возможностями, которые были помимо них. Летом 1919 года генерал Юденич перебирается в Эстонию и приступает к непосредственному командованию армией.
— Какова была эволюция отношений северо-западников с Финляндией и Эстонией?
— Известный петербургский историк Белого движения Анатолий Смолин, когда пишет о союзе с Эстонией, называет эту ситуацию «браком по расчету, а не по любви». Это достаточно точная метафора. Существовали серьезные противоречия, которые сложно было устранить. У Белого движения имелся лозунг о единой неделимой России. И это не просто лозунг. На том этапе истории для русских офицеров это была важная составляющая мировоззрения, одна из ключевых идей, за которые они боролись. С другой стороны, вновь образовавшиеся на границах бывшей Российской империи, как тогда говорили, государства-лимитрофы требовали признания своей независимости. На это со стороны белых следовал ответ, что в будущем Учредительном собрании будут представители и от Финляндии, и от Эстонии, и тогда демократическим путем будет решено наилучшим образом, как жить дальше. Этот лозунг непредрешенчества не был удовлетворительным для Эстонии и Финляндии. К тому времени и финны, и эстонцы требовали большего. Им нужны были гарантии признания их суверенитета. У Финляндии было больше возможностей и ресурсов в сравнении с Эстонией. Но реально силы северо-западного белого офицерства сосредоточились в Эстонии. Поэтому союз с Эстонией возник, это был тыл, хотя и ненадежный. С другой стороны, большевики в тех условиях считали возможным дать почти любые гарантии независимости. Хотя, как показала история, исполнять эти договоренности они собирались лишь до поры до времени. На мой взгляд, автономия, полученная в результате решения демократического Учредительного собрания была бы более устойчивой, чем то, о чем впоследствии эстонцы договорились с большевиками. Но в 1918–1920 годах эстонцы не могли этого знать. Поэтому стратегически союз с Эстонией был нестабильным. При этом с тактической точки зрения в буржуазной Эстонии уже тогда понимали, что нужно не допустить на свою территорию красных извне и остановить своих внутренних эстонских красных, которые собирались продолжить революцию, построить социалистическую систему в своей стране и угрожали тем самым существованию буржуазной Эстонии. Поэтому тактический союз с Белым движением для Эстонии был необходим. Но тактика — это всегда временные решения. Николай Юденич это понимал, он действовал в реальных условиях, других условий у него не было.
— Каковы были политические взгляды самого генерала Юденича?
— Вообще, он имел репутацию человека очень правых взглядов. Он не был членом Союза Русского Народа, не был активным политиком правого толка во времена Российской империи, поскольку прежде всего был человеком военным, а не политиком. Но, конечно, трудно представить себе генерала Юденича, который мечтал бы о независимой Эстонии, независимой Финляндии и вообще задумывался в царской России о подобных вопросах. С другой стороны, это был очень закрытый человек, и очень мало сохранилось материалов, где бы он откровенно высказывал свои личные предпочтения. Но у нас есть косвенные данные, которые о многом говорят. Так, во время Первой мировой войны генерал Юденич действовал на Кавказском фронте. Вся западная Армения была освобождена от турок. И там, чтобы противостоять Турции, нужны были в том числе и незаурядные дипломатические способности. Юденич способствовал идее задействовать силы армянского национального движения в качестве противовеса турецким силам. Так что это был человек с достаточно широкими взглядами. Эта широта имела не доктринально-идеологический характер, а была результатом уникального опыта успешного решения масштабных боевых задач, который генерал Юденич получил в годы Первой мировой войны. Так, несмотря на свои крайне правые взгляды, Юденич скорее готов был согласиться на независимость Финляндии. Это известно из его частных переговоров с Маннергеймом. Но при этом ясно, что он один не имел ни полномочий, ни возможностей решать такие вопросы за все белогвардейские силы по всей России. Юденич был амбициозным человеком, но не был утопистом. Его амбиции всегда имели под собой вполне реальную почву. Чтобы признать независимость Финляндии — нужны были гарантии от Колчака, как от верховного лидера Белого движения. А Колчак на это пойти в тех условиях был совершенно не готов. Что касается Эстонии, то её претензии на независимость Юденич воспринимал весьма болезненно. Об этом можно судить по сохранившимся воспоминаниям. И всё же и тут он мирился с этими претензиями как с реальным положением дел.
ПОЧЕМУ БОЛЬШЕВИКИ БОЯЛИСЬ ТАНКОВ
— Как вели себя союзники по Антанте в 1918–1920 годах?
— В 1918 году Белое движение на Северо-Западе России не воспринимается как самостоятельная серьезная организованная сила, на которую нужно обращать внимание. Скорее союзники видели в Белом движении прогерманскую силу, поддерживать которую значит давать дополнительные ресурсы Германии. С другой стороны, чем дальше, тем больше союзники понимали необходимость сокращать германское влияние в среде Белого движения и усилять свое влияние. Юденич предпринимал очень много дипломатических усилий, ведя активные переговоры со странами Антанты, чтобы создать Северо-Западный фронт. В белогвардейских мемуарах обычно звучат слова о недостаточной поддержке со стороны союзников. Но тут надо иметь в виду, что к тому моменту Европа находилась в состоянии войны более четырех лет, война закончилась. И теперь вновь продолжать полноценные боевые действия в далекой России ни правительство Англии, ни правительство Франции не хотели. И это естественно. При этом возможности помогать военным снаряжением были не безграничными. Хотя помощь, безусловно, оказывалась, и говорить, что она не играла никакой роли, нельзя.
— Что это была за помощь?
— В значительной степени это была помощь безвозмездная. Можно говорить, что предполагались в дальнейшем какие-то дипломатические и экономические уступки, но факт остается фактом. Куприн в «Куполе Исаакия Далматского» пишет, что танки были старые и часто ломались. Но надо учесть, что эти танки оказывали большое психологическое воздействие. Движется огромная машина, что-то совершенно новое, адское, инфернальное. У красных не было танков, танки вызывали в их среде настоящую панику. Вплоть до того, что создатель Красной армии Троцкий написал целое обращение к красноармейцам, что не надо бояться танков, как раз организуя большевистскую оборону Петрограда. Значительную помощь оказывали американцы, а именно организация АРА (Американская администрация помощи) Герберта Гувера, который впоследствии, в 1928 году, стал президентом США. Эта организация поставляла продовольствие. Петроград в 1919 году голодал, и перед Юденичем стояла серьезная задача в случае взятия города снабдить его продовольствием. Американцы оказывали свою помощь в кредит, то есть за нее потом пришлось бы платить, но, тем не менее, поддержка была очень своевременной и существенной. На склады в Выборг поступала мука, сахар, жиры.
При этом, конечно, полного совпадения целей не было. Западные демократии исходили из уважения права наций на самоопределение. В частности, перед генералом Гофом, который отвечал за связи Лондона с белогвардейскими силами в Прибалтике, стояла задача обеспечить независимость новых прибалтийских государств и не допустить красной угрозы. Цель же Белого движения Северо-Запада состояла в освобождении России от большевизма, но не в независимости прибалтийских государств. Эта независимость могла рассматриваться как компромисс, но не как цель.
НЕБОЛЬШАЯ АРМИЯ
— В какой момент Северо-Западное белое движение возникло как самобытная и самостоятельная сила?
— Осенний поход 1919 года — это период наибольшего расцвета, наибольшей концентрации ресурсов Белого движения на Северо-Западе. Максимально возможная организованность, и тут надо отдать должное таланту Юденича, и максимальная численность людей, которые принимали участие в этом походе. Около двадцати тысяч человек под ружьем. Надо понимать, что это была небольшая армия и в период наибольшего подъема.
— Каков был её социальный состав?
— Костяк армии составляли русские офицеры Первой мировой войны. Причем в основном не выходцы из аристократии, а люди, сделавшие карьеру в ходе войны. Они справедливо считали, что большевики, с их «похабным миром», украли у них победу. Россия, внесшая огромный вклад в победу над Германией, в итоге не оказалась в стане держав-победительниц. В остальном состав был достаточно разнородным. Были тут и представители идейного студенчества, интеллигенции, была поддержка и со стороны крестьянства, хотя и ограниченная. Хрестоматийный пример — Талабский полк. Это были рыбаки с Талабских островов в Псковском озере, которые восстали против большевистской продразверстки и большевистской политики. Важно отметить, что определенная поддержка в крестьянской среде имела место. Но другое дело, что отсутствие продуманной политики в земельном вопросе по мере освобождения земель от красных сыграло в итоге на руку большевикам. В Белом движении разочаровывались, когда возникали попытки передела земли и возвращения к ситуации до 1917 года. Возникали новые земельные конфликты, совершенно не нужные Северо-Западной армии в тот момент. Эти ошибки потом учтет Врангель в Крыму — и решит вопрос земли просто: сохранит статус-кво вплоть до решения исторической судьбы России.
НЕСОВПАДЕНИЕ ВОЛЬ
— Почему осенью 1919 года не удалось взять Петроград?
— Есть множество факторов, какой из них главный — это большой вопрос. Вспоминают, например, что генерал-майор Даниил Ветренко не выполнил приказ Юденича и не стал перерезать железную дорогу на уровне города Тосно. И по этой железной дороге с юга были переброшены свежие части Красной армии, которые выбили белых из предместий Петрограда. С другой стороны, английская эскадра, которая действовала в Финском заливе, сдерживая большевиков, в основном осенью ушла в Прибалтику, в Латвию, где в тот момент произошел пронемецкий путч генерал-майора Павла Бермондт-Авалова. Для Англии и сил Антанты было важно не допустить усиления немецкого влияния в Латвии. И, соответственно, они не оказали должной поддержки белым силам с моря. В то же время в Петрограде ЧК организовало повальные обыски, аресты с целью пресечь мощное антибольшевистское восстание, которое действительно готовилось в городе на Неве. Все эти факторы, и главное —несовпадение целей и воль участников операции, привели к такому исходу.
— Каковы были отношения генерала Юденича с другими вождями Белого движения?
— Мы волей-неволей вынуждены говорить о некоей конкуренции между Колчаком и Деникиным. Но с Юденичем было иначе — это был человек строгой военной дисциплины. Для него было важно, чтобы признанный лидер Белого движения в 1919 году Колчак признал легитимность его действий на Северо-Западе. И когда Юденич вел переговоры в Финляндии о наступлении, вел переговоры с союзниками по Антанте, чтобы открыть Северо-Западный фронт, — он в то же самое время вел переговоры и с Колчаком, чтобы заручиться его поддержкой во всех дипломатических вопросах. Юденич считал, что все подобные переговоры должны идти согласованно в рамках единого Белого движения по всей России. Кроме того, мы не должны забывать, что Петроград уже не был столицей России. Однако город на Неве сохранял огромное символическое значение для всего Белого движения на Северо-Западе. Но для союзников, а также для Колчака и Деникина, он не был главным центром, который во что бы то ни стало необходимо взять, потому что столичные функции перешли к Москве. И это различие в понимании роли Северной столицы тоже имело негативное значение для развития ситуации вокруг Петрограда осенью 1919 года.
ОНИ ЗАЩИЩАЛИ СВЯТЫНИ
— Какими были отношения Северо-Западной армии и лично Юденича с Церковью?
— Существовало стремление сохранять все традиции старой русской армии, и в этом смысле армия была воцерковлена. Сохранялось полковое духовенство, служились молебны во славу русского оружия, солдаты участвовали в богослужениях, их окормляли полковые священники. Относительно личной религиозности Юденича в силу его личной замкнутости есть некоторая тайна — был ли он человеком глубокой веры до драматических событий в России, или его личная вера обострилась после революции и Гражданской войны. Во всяком случае, мы точно знаем, что в эмиграции Юденич был ревностным христианином. Живя в Ницце, он жертвовал на храмы, на содержание в порядке и чистоте православного кладбища, жертвовал на клир. Он горячо и подолгу молился. То, что он пережил в России, осмыслялось им с позиций христианской веры. Да и в целом Белая армия в России выступала не за реквизицию церковной утвари, не за разрушение церквей и поругание святынь, а в защиту святынь. В пылу дискуссий этот основополагающий факт иногда начинает забываться.
— Какова была судьба воинов северо-западников после поражения в Осеннем походе?
— Она была очень печальна и трагична. Армия отступила в Эстонию. Эстонцы не были рады принимать эту огромную массу людей. К тому же за Северо-Западной армией потянулось большое количество беженцев, которые не желали жить при советской власти, при Совдепе, как тогда говорили. Началась страшная эпидемия тифа, и в этих условиях эстонские власти фактически заперли остатки армии в Нарве и её окрестностях. Логика эстонцев ясна: вот, началась эпидемия, нужно её купировать, пресечь её распространение. Но никакого сочувствия, никакой нормальной медицинской помощи людям оказано не было. Можно говорить о тысячах погибших. Те, кто выжил, частично остались в Нарве, а некоторые перебрались в Латвию. Эта страна, по крайней мере на первых порах, была более лояльно настроена к бывшим белогвардейцам. В Латвии гораздо сильнее была роль немецкого фактора, и в русских белогвардейцах, судя по переписке, там в меньшей степени видели опасность или угрозу для латвийской независимости. В результате пакта Молотова-Риббентропа, когда независимость Балтийских стран была утрачена, оставшиеся в живых бывшие участники Северо-Западной армии столкнулись с новыми репрессиями со стороны советской власти, многие из них были расстреляны, другие прошли через сталинские лагеря. Современный русский историк Сергей Зирин написал книгу «Голгофа Северо-Западной армии», и это название, отсылающее нас к христианской вере, выбрано не случайно.
